|
Дом
«Только для солидных клиентов! Продается дом с большим участком рядом с Олимпийским комплексом. Сад с множеством фруктовых деревьев. Кроме обычных деревьев: персика, сливы, инжира, груши и т.д., много пальм. В саду павлин, ручной павиан и бабочки из Таиланда. Дом с семью спальнями, тремя будуарами и примыкающими к ним санузлами, двумя гардеробными комнатами, бальным зеркальным залом, кабинетом с антикварной мебелью из гарнитура Геббельса, музыкальной комнатой с двумя роялями (одним – концертным, вторым – кабинетным), королевским бильярдом, тренажерным залом, сауной, бассейном, джакузи. В проектировании и оформлении дома участвовал архитектор из Италии. Дизайн и интерьеры подбирали стилисты из Франции. Обслуживание дома полностью автономно. Электрическая подстанция. Вода для дома подается из родников в резервуар. Спутниковая связь. На участке имеется также небольшой двухэтажный дом для прислуги».
– Хозяин, вы слушаете меня? Может быть, вы хотите что-нибудь добавить?
– А что я могу добавить? Что строил для себя, а теперь отдаю почти задаром? Если перечислять все достоинства этого дома, решат, что у меня поехала крыша или того хуже, что я банкрот, раз продаю его. Скажи мне, где справедливость?
Секретарь потупил взор, ответа его Хозяин не ждал, вопросы задавал риторические. «То, что подруга Хозяина не выдержала жизни в раю и сравнила виллу с тюрьмой в Гуантанамо, никак не объясняет продажу дома. В конце концов, подруги сменяли одна другую, но продать любимое детище, Хозяин об этом ни разу не подумал, и вдруг, на тебе! Что-то тут не так! Что-то он не договаривает! Хотелось бы прояснить ситуацию, а то глядишь поведут под белы руки не только Хозяина, но и пса его верного – секретаря», – такие непростые мысли одолевали главного советчика, преданного душой и телом первейшего помощника Хозяина. Долгие годы секретарь и его патрон шли параллельными путями, но, тем не менее, в одном направлении: Хозяин – по верхней магистрали бизнеса, а его верный слуга по нижней извилистой тропе умельца на все руки, с единственным вопросом на устах: «Чего изволите?»: Похвальное рвение не осталось незамеченным, и секретарь время от времени удостаивался чести выслушивать откровения патрона, правда, в основном в отношении амурных вопросов. Когда Хозяин задумал построить дом, он спросил своего секретаря о том, где, по его мнению, можно не беспокоиться за свою собственность. Ведь все под Богом ходим! А тот в свое время взял и выгнал Адама с Евой из рая. И не за страшные грехи, а так, мелочь, за то, что фрукт с дерева съели. Секретарь присоветовал выбрать местность рядом с олимпийским объектом. Во-первых, климат тут хороший, о спортсменах заботиться надо, поскольку они лицо, можно сказать тело и ноги нации, ими гордиться нужно, особенно их достижениями на международной арене. А во-вторых, если заполучить землю рядом с таким объектом, никто особенно беспокоить не будет, поостережется. Секретарь недаром высокую зарплату получал, знал он свое дело, Хозяина и в самом деле никто не беспокоил. Про себя секретарь посмеивался: не беспокоили не потому, что место спокойное, а потому, что Хозяину мешать себе дороже. Райский уголок предполагал устройство райской жизни.
Какая может быть райская жизнь без основного составляющего – женской ласки?! Особенно когда целый день в трудах и заботах. Подбор подруг Хозяин поручил своему другу, большому знатоку женских прелестей. Высказал только общие пожелания. Пару раз участвовал в кастингах, но скоро ему это надоело. Девушки заглядывают в глаза и всеми доступными средствами пытаются повлиять на результаты отбора. Тут не до отбора! Тем более, что все знают про его нежное, чувствительное сердце.
– Вспомни, как я строил дом! Ты помнишь, почему я решил, что в доме будет семь спален?
– Помню, конечно, по числу дней в неделе. И потом, это любимое число мусульман.
– А ты не угадал! Как ты мог такое забыть! Когда я решал с архитектором вопрос о количестве спален, я отобрал семь девушек. Не специально, нет! Так получилось. Мне было довольно четырех, вполне. Но остальным трем я просто уступил. Не хотелось их обижать, они так просили! А чтобы все было на уровне, я приказал сделать семь спален. И потом такой пример у нашего классика, поэта Низами. У Бахрама Гура ведь тоже было семь красавиц! А чем я хуже? Правда, не шах… – Хозяин задумался, – но зато поэт!
– Ну, конечно! Вы настоящий поэт!
– Вот и все! Так просто!
– Ах, да, наверное, я вспомнил то, что вы рассказывали своей жене, – секретарь натянуто улыбался.
– Ты меня удивляешь! Конечно, ей так сказал! Красиво вывернулся, не находишь? – Хозяин самодовольно погладил небольшие усики, – не удалось мне насладиться ни домом, ни девушками!. – Мужчина вздохнул и подошел к огромному окну, выходящему в сад.
– Я вам скажу, что вы не зря построили этот дом.
– Интересно, интересно… Говори все, что думаешь, я сегодня в таком настроении, мне можно все сказать. Ну, конечно, в пределах дозволенного.
– А я скажу! Вы в самом деле настоящий поэт! Ваши стихи знают наизусть! Рубаи, что вы написали после разрыва с малышкой, вы так ее называли, хотя у нее рост под метр восемьдесят. Я недавно слышал их на одном меджлисе. Спросил у муаллима, знает ли он, чьи стихи читает. Может, он думает, что это Омар Хайям, или Низами? Он только поднял глаза к небу, я сразу догадался, что знает.
Патрон рассмеялся, покачал головой.
– Кто бы мог подумать, что ты следишь за моим творчеством. Собираешься написать после моей смерти мемуары, о том, как ты служил у меня! Главное – не переусердствуй! Одного тома хватит. Все! Свободен! Оставь меня. И еще, всех подряд не води сюда. Сначала собери сведения о клиенте, приводи только солидных людей, у кого в самом деле есть бабки. Понял?
Секретарь кивнул, зная по опыту, что комментарии излишни.
«Помню эту малышку. Хозяин поселил ее в красной спальне, сказал, что она заводит его. Понятно, почему заводит, такая каланча при его метре с кепкой будет заводить. Почему они разругались? Как же! Он привел в дом маленькую ростом девушку с пышными формами, он еще ее пончиком обзывал, и поселил ее в спальне с будуаром. Вот тогда и началась война! У малышки-каланчи не было будуара, а у пончика был. Как тут не разругаться! А почему она назвала дом тюрьмой в Гуантанамо, не понятно? Скорее, дом похож на дворец Синей бороды, если вспомнить всех, кого он сюда возил». Секретарь недолго предавался воспоминаниям. Хозяин уехал.
Продавать или не продавать дом Хозяин решил после долгих раздумий и страданий. Вначале случилось нашествие змей. В этих краях змеи появлялись очень редко, не то что на апшеронских знойных дачах. Змеи, словно ведомые предводителем, задумавшим исход в новые места обитания, наводнили райские кущи. Им, как и людям, приглянулась местность с благодатным климатом, чистыми родниками, чудесным пейзажем. Среди новых переселенцев преобладала ядовитая змея – гюрза, чей укус смертелен. Хозяин отдал приказ своим работникам внимательно обследовать поместье и уничтожить незваных пришельцев. Он даже хотел вызвать змеелова, чтобы не брать грех на душу – убийство тварей, но потом махнул рукой, слишком хлопотное это дело – искать такого человека, легче и вернее всего уничтожить. Так и сделали. Несколько трофеев – убитые змеи – осталось валяться на земле и до смерти напугали новую подругу, приехавшую с визитом в Дом, о котором она слышала столько чудес. Увидев посеревшие шланги мертвых змеиных тел, девушка с криком убежала прочь, подальше от страшных чудовищ, и забралась на верх беседки, возвышавшейся посреди сада. Хозяину пришлось убеждать ее в том, что змеи мертвые, что их тела остались лежать там по недосмотру охранника, которого он обязательно сегодня же уволит. Девушка мотала головой, мычала что-то нечленораздельное, плакала, просила любимого вызвать вертолет для нее, зная, что это в его силах. Часа через четыре, когда мочевой пузырь девушки запросил пощады, она согласилась спуститься и проследовала в клозет в сопровождении телохранителя Хозяина. А после попросилась домой в город. Мужчина не стал противиться ее желанию, уж очень она надоела ему своим нытьем. Инцидент не прошел незамеченным. Девушка красочно описала увиденное в поэме «Змеиное гнездо». Они с Хозяином оказались родственными поэтическими душами, и он очень надеялся на слияние душ и тел, что случается крайне редко. Не случилось. Девушка в стихах изобразила мертвые змеиные тела и зловещую атмосферу всего Дома, что, в общем, неудивительно, учитывая ее впечатлительность. Те, кому довелось прочесть произведение, смекнули, что картина, представленная с такой живостью, вероятно, списана с натуры. Некоторые, особенно прозорливые даже стали утверждать, что случай произошел в доме у Хозяина. Секретарь доложил о ходивших слухах своему патрону… Пришлось расстаться с мечтой о ранимой впечатлительной поэтической девушке и довольствоваться вполне земными практичными созданиями.
Следующей напастью, обрушившейся на Дом, а вместе с ним на Хозяина явилось строительство нового туристического комплекса почти за воротами его имения.
– Кто посмел? – рычал он, выкатив глаза на трясущегося секретаря. – Все знают, что это мой дом! А ты еще говорил, что олимпийский объект рядом, свой аргумент приводил, и что?
Наблюдать за тем, как пригнали мощную технику и изо дня в день рыли, орали, матюкались, грохотали, пели, ели и иногда даже дрались, интересно, но утомительно, особенно тому, кто желает насладиться покоем, чудесным воздухом и кристальной родниковой водой, ну и другими прелестями. Остановить процесс строительства средневекового замка, а именно в этом стиле был задуман новый комплекс отдыха, оказалось невозможным даже для самого Хозяина. Последней каплей, переполнившей глубокую чашу хозяйского терпения, стал приезд самой «очаровательной и привлекательной» из девушек. Друг Хозяина назвал ее «восточной орхидеей». Выяснять где родина орхидеи, Хозяин не стал, однако почувствовал себя польщенным. «Орхидея» оказалась земной девушкой. Первым делом поинтересовалась строительством замка и посетовала на то, что ее любимый мужчина в свое время не догадался построить подобное феодальное владение, а ограничился простым «домиком». Хозяин не смог снести подобного надругательства над собственными чувствами. На следующий день он объявил о своей воле: девушка свободна! Может жить в любом средневековом замке, он ей мешать не будет! А Дом продается!
Хозяин полагал, что, высказав свою волю, он тем самым сделал самый главный шаг – он решил, а все остальное – всего лишь технические детали. Однако все получилось иначе. Способность проникать в сокровенные глубины сознания самых разных людей помогала ему всегда держаться на плаву и снимать пенки с любой деятельности. Тем не менее, он сохранил определенную наивность. Хозяин верил в себя безгранично. Все ему было подвластно. Он знал, что любые каверзы судьбы расстроит одним жестом. Иногда ему казалось, что стоит сделать небольшое усилие, и он начнет совершать чудеса: разгонять тучи, останавливать ветер, укрощать взглядом диких зверей. Иначе он не был бы поэтом! Его вера в себя была вполне оправдана, до часа Х. Вот когда Хозяин решил продать Дом, тут все и изменилось. Продажа Дома обернулась для него полным крахом. Началось все с мелочи.
Как-то в соседний строящийся Замок наведался Иностранец, большой оригинал, поменявший свое иностранное гражданство на не самое престижное гражданство страны Хозяина. После такого поступка Иностранец справедливо считал себя просто героической личностью, радеющей об интересах развивающихся стран. Его принимали везде с распростертыми объятиями. Желанный гость в любом доме, и самое главное – в любой организации. Самые сложные проблемы, не разрешимые для обыкновенного гражданина развивающейся страны, для нового гражданина, решались с лёта. Когда он прослышал о новом комплексе в чудесном местечке, чье название напомнило ему название мятежного острова Свободы, то не откладывая, приехал в райский уголок. То, что он увидел, ему очень понравилось. Не зря Иностранец слыл оригиналом: больше, чем средневековый замок, ему понравился Дом Хозяина. Поместье, о котором он мечтал. Незаурядное ранчо, нет, настоящая фазенда рабовладельца, где все к услугам владельца имения. Узнав, что Дом продается, господин Иностранец несказанно обрадовался. Он тут же договорился с секретарем об осмотре Дома. Сказать, что Дом ему понравился – ничего не сказать. Он воспылал к нему любовью, страстью нежной, совсем, как к юной красавице в его горячие молодые годы. И так же, как красавица, Дом готовил подвох. Господин Иностранец думал о Доме днем и ночью. Дом стал являться ему в сновидениях. Последний сон показался ему пророческим. Судите сами.
...Красная спальня стала сценой странного сновидения. В нем господин Иностранец увидел себя одетым в кожаную черную ажурную майку и такие же панталоны. В зубах он держал хлыст. Стараясь подражать походке японской гейши, он следовал за Дамой в ботфортах. Чувство радости и освобождения от всех земных забот кружили его голову. Угодить Даме – вот главная забота и бесконечное наслаждение. Дальше случилось то, что он не захотел вспоминать проснувшись. Но сновидение оказалось таким прилипчивым, что каждую ночь повторялось, и дело кончилось тем, что господин Иностранец обратился в суд. Он обвинил владельца Дома в том, что тот организовал у себя в именье подпольный бордель, и что его жертвы являются в сны господина Иностранца, требуя совершить возмездие. Иначе следующей жертвой станет он сам. Беспристрастный Суд ни за что не принял бы к производству подобное дело, если бы истцом выступал обычный гражданин. В лучшем случае его отправили бы на экспертизу к психиатру, а в худшем – сразу же упекли в психушку. Но с господином Иностранцем поступить подобным образом было невозможно. Не принять иск – также невозможно. Суду оставалось одно – просить Хозяина Дома найти способ умилостивить господина Иностранца и уговорить его забрать свой иск. Хозяин раздумывал над тем, какой еще сюрприз приготовил ему Дом, а истец тем временем продолжал видеть сны, становившиеся с каждым разом все более изощренными, жестокими и кровавыми. Очередной раз он проснулся от собственного плача, совершенно уверенный в том, что красная спальня стала еще краснее, потому что залита потоками его крови. Переговоры между Хозяином Дома и господином Иностранцем очень походили на пьесу театра абсурда. Высокие договаривающиеся стороны никак не могли договориться о предмете спора. Господин Иностранец обвинял Хозяина в жестоком обращении с женщинами. «Они все погибли и превратились в монстров, а теперь пытают меня, вместо того чтобы мучить Хозяина».
Они встретились на нейтральной территории в уже отстроенном туристическом средневековом замке. Хозяин снисходительно улыбнулся, похлопал по плечу господина Иностранца, когда тот попытался объяснить свои претензии. Иностранец схватил Хозяина за руку, резко потянул на себя и уронил на ковер. Последний, в свою очередь, укусил Иностранца за ногу. Потасовка была в разгаре, когда, наконец, застывший в шоке секретарь позвал на помощь охранников.
Очнулся Хозяин в необычном для себя месте. Санаторий – так называлось место. Хозяин узнал об этом, спросив у нянечки, принесшей ему завтрак в постель. Он не мог ни на что пожаловаться. Целый штат прислуги немедленно выполнял его пожелания. Ему только запретили общаться с внешним миром, уверяя, что здоровье его пошатнулось, и подобный режим – единственно возможный для него в данной ситуации. О господине Иностранце никто не вспоминал, о Доме, казалось, никто и не слышал. Чтобы поправить здоровье, пациенту прописали множество процедур; весь его день проходил в хлопотах, правда, не таких, как раньше. Теперь ему нужно было успеть с одной процедуры на другую. В заботах о здоровье текли дни, промчалось незаметно несколько месяцев. Постепенно Хозяин и думать забыл о Доме, Иностранце, бизнесе; все остальное – жена, секретарь, любовницы и другие подобные мелочи – ушло из памяти еще раньше. Ему ничего не снилось довольно долгое время, и вот однажды он все-таки настиг его, Дом, из-за которого разгорелся сыр-бор. Хозяину приснился Дом, сад, а самое главное – ему приснился новый хозяин дома – господин Иностранец, встречающий его на пороге, в окружении родных и друзей самого Хозяина. Он узнал Малышку, Пончика, Девушку- поэта, Орхидею, Жену, Секретаря. Во сне Хозяин подошел к Иностранцу, прижал его к груди, назвал лучшим другом, прочел поэму, сочиненную в его честь:
Только друг может так любить,
Облегчить мои страдания,
Только друг может так понять
Забрать мои печали,
Только друг способен отнять
Все, что дорого самому мне,
Только друг способен предать,
От него и яд воздаяние.
«Рифма хромает», – с этими словами господин Иностранец крепко обнял Хозяина, а затем повел в красную спальню, обещая показать нечто чрезвычайно интересное. То, что Хозяин еще не видел, а может и видел, только не хочет признаваться. В комнате, окутанной полумраком, подобным туману на болоте, Иностранец откинул ковер, укрывавший пол, поднял люк и пригласил Хозяина следовать за ним. Спуск в подпол длился бесконечно. Хозяину показалось, что они уже добрались до центра Земли, либо в преисподнюю. Он спотыкался, хватался за своего провожатого, державшего в правой руке ужасно коптивший и вонявший факел, с нетерпением ожидая конца пути. Внизу взору Хозяина предстало довольно большое подземелье, где декоратор, лишенный чувства вкуса и меры, изобразил тайную комнату Синей Бороды. Пышно разодетые замученные женщины плавали в лужах крови вокруг постамента, на котором возвышалось громадное позолоченное кресло в барочных завитушках. «Интересно, в каком захудалом театре он раздобыл этот дешевый реквизит? Будь я на его месте, все было бы натуральным. Кресло – из слоновой кости с золотом. Наряды у дам – со старинной французской вышивкой. Нет! Далеко ему до моего размаха! Даже факелы и те коптят и воняют. И не страшно совсем!» Иностранец как будто рассчитывал на подобную реакцию. Он хлопнул в ладоши и из потайной комнаты показался обнаженный по пояс палач в черном куколе, с кривой саблей.
– Я знаю, о чем ты подумал, Хозяин. Тебе показалось, что все ненатурально. Трудно сравниться с восточным вельможей мне, жалкому западному демократу. И все-таки я хочу тебя порадовать. Палач – настоящий. Его я привез из Магриба. Он белый, что особенно ценно. Посмотри на его саблю – самый настоящий шамшир. Не мне тебе объяснять, что это за сабля. Коготь льва, так переводится шамшир, я выяснял. Я не мог позволить лишить тебя жизни менее достойным образом. Твоей шеи может коснуться лишь благородная сабля твоих предков. Не яд, как ты намекнул в своей поэме. Я понимаю, что этот метод вполне в духе восточных традиций, но тебе, поэту, больше пристала благородная смерть от клинка. Возрадуйся!
– Я не виноват!!! Все знают, я поэт!!! Я никого не обижал!!!
Иностранец не отвечал, а только презрительно ухмылялся.
Хозяин побледнел, ноги подкосились, дыхание замедлилось, холодный пот покрыл испариной тело. Иностранец уселся в кресло. Двое прислужников, появившихся неизвестно откуда, бросили Хозяина к его ногам, скрутили за спиной руки. Подошел палач, вскинул над головой онемевшего Хозяина кривую саблю и …. Хозяин проснулся от удушья. Он с ужасом ощупывал шею, голову, только что со свистом отлетевшую от туловища. Нажал на спасительную кнопку на столике рядом с кроватью. Пришла нянечка, посмотрев на серое лицо пациента, вызвала врача; тот сделал успокоительный укол и пошел досыпать. На следующее утро медсестра подняла на ноги весь санаторий. Хозяин умер ночью. Диагноз врачей – обширный инфаркт.
Господину Иностранцу после смерти Хозяина перестали сниться кошмары. Он получил Дом по суду, в качестве компенсации за моральный ущерб и наслаждался покоем и чудесной природой любимого поместья. Во избежание кривотолков, новый владелец дома дал интервью сразу нескольким газетам, где рассказал о дружбе с Хозяином. Вскользь упомянул о небольшой размолвке, связанной с Домом, добавив, что очень сожалеет об этом, но, увы, прошлое изменить невозможно. В доказательство чудесных отношений с Хозяином господин Иностранец представил прессе фотографию, где он стоит в обнимку с Хозяином на фоне развешенного на стене восточного оружия. Один из друзей господина Иностранца, выступавший на суде в качестве свидетеля в пользу истца, долго пытался выяснить, при каких обстоятельствах была сделана фотография. Иностранец загадочно улыбался, уверяя, что уважающий себя бизнесмен просто обязан уметь хранить тайны, совсем как швейцарские банки, известные своей безупречной репутацией. Портрет Хозяина, написанный по заказу господина Иностранца известным художником Софоклом, иностранный бизнесмен повесил в красной спальне, рядом с коллекцией восточных сабель. Он уверял своих друзей, что дух Хозяина спокоен и умиротворен, а потому не является ему в сновидениях, зная об уважении и любви к нему нового владельца Дома.
Тарелка
Луна плыла в туманной мгле, окутавшей город. Рядом с луной зависли два эллипсоидных диска. Тонкие лучи, исходившие из нижних плоскостей дисков, достигая земли, медленно ползли по асфальтовому шоссе и задерживались на редких машинах. В то мгновение, когда интенсивность лучей, казалось, достигла предела, все машины на шоссе одновременно замерли. В наступившей тишине стали слышны звуки, не привычные для уха автомобилистов: стрекотали сверчки, слышался шум воды. Моторы молчали минут пять – никто не подумал вылезти из автомобилей. Люди, сидевшие в них, оцепенели вместе с машинами. Наконец пауза закончилась. Заурчали моторы. Выругавшись, шофер рванул машину с места и устремился вперед, громко негодуя по поводу непредвиденной задержки. Грузный мужчина устало развалился на заднем сидение “джипа”. Странные мысли посещали его в последнее время. Не радовали ни вновь отстроенная вилла на берегу живописной лагуны, ни молодая, не успевшая надоесть жена. Бесконечные попойки сказывались на здоровье. В его ближайшем окружении стали поговаривать, что Гамбар уже не тот, что был раньше, и молодые сослуживцы, имевшие неплохое образование, задышали в затылок. Гамбар не огорчался по этому поводу. Ему нравилась бесконечная игра в любом ее проявлении. Зеленое поле казино – любимое место отдыха Гамбара Черное, красное, зеро – совсем как в его сумбурной жизни. Месяц назад появились опасения, что крупье, вертевший заветный шарик, в последнее время пользовался неразрешенными приемами. Ловкость рук, и никакого мошенства. Гамбар всегда считал себя асом в любой игре.
...Гамбар осторожно прощупывал возможность проведения операции по молниеносному переезду в близлежащую страну. Решение далось нелегко. На родине оставалась недвижимость, в том числе и вилла, на которой он воссоздал рельеф своей любимой Швейцарии. Он устроил там альпийские луга и горы. Не хватало только стада ухоженных коров. Гамбар так и не решился их там поместить. Позволил себе конюшню с карабахскими жеребцами и псарню с борзыми. Вся движимость, вернее банковские счета, как и полагалось солидным счетам, находилась в Швейцарии. Переговоры с банкирами велись через посредников, в которых Гамбар был уверен, как в себе. И все же. Кто может дать гарантию? Никто. Только страховой полис, да и то рекламный. Совсем недавно, наблюдая из окна своего офиса процедуру открытия памятника одному из национальных деятелей, он лишний раз убедился в том, что прав, нужно отчаливать, пока дует попутный ветер. Сценка вызвала удивление, несмотря на близкое знакомство с традициями. На место открытия памятника, где с утра волновалась толпа ликующего народа, прибыло около десяти престижных иномарок. За ними в хвосте прилепилась старая “газель”. Из иномарок выгрузились вальяжные, под стать машинам, чиновники с круглыми выпирающими животами, в темных костюмах и галстуках, несмотря на жару. Из “газели” – двое работяг в чистых комбинезонах с лопатами. Телефон в офисе продолжал надрываться, а Гамбар не мог оторваться от зрелища. Небольшая команда из чиновников выстроилась на площади, и началось представление, побудившее Гамбара принять столь трудное решение. Все чиновники без исключения принялись давать двум рабочим, оказавшимся в их распоряжении, ценные указания. Их не смущало численное превосходство над подчиненными. Каждый хотел сказать последнее слово. Появилась бронированная машина, которую ждали все. Вышедший из нее человек в сопровождении охраны устало проследовал к памятнику. Все замерли, как на параде, подобрав животы, сверля глазами вновь прибывшего, и только двое рабочих продолжали вскапывать газон, находившийся рядом с укутанным памятником. Самый главный персонаж этого действа что-то тихо сказал одному из охранников. Он подошел к рабочим, после чего они исчезли. Но на этом инцидент не закончился. Тот же охранник приблизился к чиновнику, ближе всех стоящему к памятнику, и также беззвучно обратился к нему. Чиновник посерел на глазах. Цвет лица стал в тон костюму. Провел рукой по лбу, как бы отгоняя нависшую над ним тень, и, пожевав губами, побрел к машине, жалким видом напоминая побитую собаку. Все остальные невольно выдохнули с облегчением. Пронесло. Мальчик для битья найден, и остальные могут расслабиться до следующего представления. Совсем как в азартной игре: никогда не знаешь, где остановится рулетка, и какой выпадет счастливый номер. Можно проиграть все в одночасье и, наоборот, взлететь высоко. Гамбар знал совершенно определенно, что обязательно будет проигравший. А за ним еще один, а потом еще. Стоит ли насмехаться над несчастными, учитывая, что Гамбар – один из тех, кто может проиграть. Проигрыш в любой игре неизбежен, важно не искушать судьбу и вовремя встать из-за стола, пока тебе везет.
...Машина, неожиданно вильнув в сторону, перелетела через ограждение и, два раза перевернувшись, как ловкий акробат, встала на колеса. Из магнитофона продолжали нестись звуки рэпа. Потерявшие сознание Гамбар и немолодой шофер не видели подошедших к машине двух высоких, спортивного вида молодых людей в черных очках, похожих друг на друга. Один из них, наклонившись к Гамбару, внимательно рассматривал его, мужчину с седыми висками, одетого в одежду, привычную для чиновника: невыразительный костюм и обязательный галстук-удавку неопределенного бурого цвета с чуть заметной искрой. Он повернул Гамбара спиной к себе, выстрелил из револьвера с глушителем в область сердца и возвратил в исходное положение. Другой человек легко, одной рукой вытащил из машины шофера, проделал с ним тот же трюк, что и с Гамбаром, и бросил на землю недалеко от машины. Молодые люди также не спеша и деловито удалились, предварительно заведя мотор заглохшей машины. Рычание мотора достигло апогея, и “джип” внезапно сорвался с места. Переехав неподвижно лежащего шофера, он врезался в ближайший фонарный столб и заглох. Гамбар перелетел через переднее сиденье и ударился о лобовое стекло. Проезжавший гаишник, увидев “джип” с известными в городе номерами, остановился и, подбежав к машине, застыл как в столбняке. Только когда вокруг него собралась небольшая толпа и кто-то, энергично тряся его за плечи, прокричал в самое ухо : «Очнись!», гаишник покачал головой, пошевелил руками и только затем попытался что-то сказать. Первая попытка не удалась. Из горла вырывались сиплые звуки, ничего общего не имеющие с человеческой речью.
...Луна занавесилась облаком. Тарелки, зависшие рядом с луной, развернулись на 180 градусов и исчезли во тьме.
...Гамбар очнулся, обвел глазами незнакомую комнату. На бревенчатой стене развешена рыболовная сеть, из окна доносится шум прибоя. Пахнет соленой рыбой. Гамбар приподнялся на локте, выглянул в окно и удивился бескрайнему морю. Никого. Ни единой души. Гамбар закрыл глаза, пытаясь вспомнить, что же с ним приключилось. Память, всегда такая послушная, иногда даже слишком, на этот раз взбунтовалась. Ничегошеньки не помнит, имя свое забыл, а тем более как он сюда попал. Еще раз с удивлением оглядел старое солдатское одеяло, влажные от сырости серые простыни. В углу на колченогом табурете тикали часы и лежала какая-то одежда, на столе – зачерствелый кусок хлеба и соленая рыба. Может, он тот самый рыбак, поймавший и посоливший рыбу? Живет здесь на берегу синего моря, ловит рыбу, солит ее и продает. Купил себе сеть, будильник. Гамбар с трудом встал, взял с табурета одежду, натянул на себя широкие брезентовые штаны, застиранную, линялую рубашку голубого цвета, оказавшиеся впору. Вся одежда сильно пахла рыбой, солью. В памяти возник образ красивой женщины, картинно лежащей на кровати и повторяющей одно и то же при появлении в комнате нового лица. Она никого не узнает. Амнезия. Вспомнил свою усмешку, неверие и тут же вообразил отрешенное, погруженное в перипетии незамысловатого, прогнозируемого сюжета, лицо своей жены Сары. Гамбар сразу же вернулся в свою прежнюю жизнь, не успев насладиться новыми ощущениями. Уже иначе, осознанно оглядел рыбацкую хижину, одежду, в которую нарядился. Пошарил в карманах штанов, с удивлением обнаружил в них свои любимые часы «Ролекс». Как он сюда попал? Вышел из хижины, прошелся по пустынному скалистому берегу. Ветер дул с моря. Низкие облака предвещали непогоду, из нависшей громадной тучи внезапно вынырнула и зависла тарелка, неправдоподобно огромная, непохожая на маленькие симпатичные тарелки из фильмов. Она показалась Гамбару гротескной, фантастичной. Тарелка не исчезла, как во сне, потушив все огни, она села на берег так легко и естественно, как какая-нибудь морская чайка, бесшумно. Гамбар не мог пошевелиться. Откинулся люк, из него выпрыгнули два молодых человека спортивного вида в черных очках и подошли к Гамбару. Знаками показали, чтобы он следовал за ними. Прошли в хижину вместе с Гамбаром. Один из молодых людей достал из кармана маленький приборчик, похожий на мобильный телефон, настроил его. Произнес несколько отрывочных слов, необычно звучавших в его устах. Хлеб. Показал рукой на хлеб. Гамбар кивнул. Рыба. Сеть. Часы. Человек. И вдруг заговорил целыми предложениями. Снял очки. У него оказалась самая заурядная внешность. Глаза водянисто-голубые. Гамбар отметил про себя, что инопланетяне таким образом представляют себе усредненного жителя Земли. Второй пришелец не участвовал в беседе и вел себя отстраненно. Он наблюдал, не двигаясь, не меняя позы. Через час Гамбар совершенно спокойно беседовал с молодым человеком, как с хорошо знакомым и приятным собеседником. Разговаривать с ним было проще и интереснее, чем со многими из тех, с кем Гамбар общался каждый день. Молодой человек, казалось, искренне был заинтересован в личности Гамбара. Он расспрашивал его обо всем на свете. Делал это так деликатно, что ни разу за время их беседы Гамбару не захотелось грубо оборвать его. Наконец Гамбар решился и спросил:
– Я догадался, вы ведь не земляне, или я ошибаюсь? Почему вы выбрали себе облик заказных убийц?
– Я предполагал, что вы легко догадаетесь, что мы все же чем-то отличаемся от людей, хотя бы потому, что прилетели на необычном транспорте. А облик киллеров мы скопировали, во-первых, потому, что таких людей стараются избегать и не задавать лишних вопросов. А все остальные причины плавно вытекают из первой, согласны?
– В самом деле. А почему вы заинтересовались мной? Чем я настолько выделяюсь из общей массы, что вы предпочли расспрашивать именно меня?
Молодой человек издал тихий шипящий звук, похожий на свист, на который так же отозвался его товарищ:
– Мы заинтересовались вами после того, как двое молодых людей схожей с нами наружности лишили вас и вашего шофера, по их предположениям, жизни. Следовательно, вас сейчас никто не ищет. Все считают вас погибшим. На месте аварии мы оставили ваш клон, то есть вашу копию. Оригинал, правда, в восстановленном виде, беседует со мной.
– А как убедиться в том, что я оригинал, а не клон, как вы сейчас выразились?
– Если бы вы были клоном, то ничего бы так и не вспомнили. Так и не узнали, кто столько лет прожил в вашем теле. Проверить то, что я сейчас сказал, вам все равно не удастся. Остается поверить на слово. Шофер остался жив. Мы восстановили жизненно важные функции. Он пролежит в больнице еще с месяц, а потом сам решит, как ему дальше жить.
Гамбар замолчал. Разглядывая своих необычных собеседников, он одновременно решал для себя, какую пользу он может извлечь из сложившейся ситуации. Даже если предположить, что он всего лишь клон.
...Сара не смогла досмотреть очередную серию своего любимого сериала. Как раз посреди серии, когда брат попавшей в аварию женщины, находящейся в состоянии амнезии, подошел к врачу и заявил, что ему нужно с ним поговорить, зазвонил телефон. Сара с неохотой отвела взгляд от экрана. То, что она услышала, совершенно отвлекло ее от фильма.
– Ханум, ваш муж попал в серьезную аварию. Состояние у него критическое. За вами послали машину. Она будет через десять минут, – мужчина повесил трубку, не сочтя нужным представиться.
Сара села на стоявший рядом с телефоном маленький пуфик. «Как бы на такое известие отреагировал муж героини телесериала?». Она поймала себя на этой безумной мысли и стала одеваться. Внимательно осмотрела свой гардероб, выбрала темный костюм, соответствующий моменту. Решила, что не будет делать макияж, только слегка попудрится и нанесет светлую помаду. Без нее она как будто не одета. Только подъехав к частной клинике, куда поместили ее мужа после аварии, она вдруг осознала, что может остаться вдовой. Молодой, богатой вдовой. Рассердилась на себя за столь неподходящие мысли в трагической ситуации. В большом холле клиники к ней сразу же подошел врач в зеленом хирургическом халате и, глядя на нее с подобающей печалью, произнес заготовленные слова:
– Примите мои соболезнования, мы сделали все, что было в наших силах. Но, увы, наука не всесильна. Все мы в руках божьих. – Он замолчал, задержавшись взглядом на длинных стройных ногах Сары.
– Когда это случилось? Мне позвонили совсем недавно и сказали, что Гамбар в критическом состоянии. – Сара говорила севшим голосом, поддавшись охватившему ее волнению.
– Вас пытались подготовить к известию. Вашего мужа привезли к нам час назад. Откровенно говоря, сразу было понятно, что сделать что-либо вряд ли возможно, но мы попытались. Бывают же чудеса. Но чуда не произошло. Он умер почти сразу же. – Хирург говорил профессиональным тоном, лишенным эмоций.
– Гамбар умер из-за случившейся аварии? – Сара попыталась заглянуть в глаза хирурга, спрятанные за толстыми линзами очков.
– Он умер от полученных травм, – взгляд врача был непроницаем.
...На обратном пути домой, сидя в такси и слушая слезливую песенку о несчастной любви, Сара осознала, что вместе со смертью мужа закончились ее молодость и бездумность. Теперь ей придется научиться принимать решения, от которых будет зависеть ее дальнейшая жизнь. Невозможно будет спрятаться за спину мужа, возложить на него заботу о ней и ее близких. Нужно стать взрослой и нести ответственность за себя и других. Она всплакнула, вспомнив своего многоопытного, многомудрого Гамбара. Он так был уверен в своей проницательности и умении жить…
...Сара была образцом для подражания для многих своих сверстниц. Красивый и любимый ребенок в семье, на следующем этапе – подросток с минимумом проблем и потом – девушка, очень удачно вышедшая замуж. Мать вовремя объяснила своей юной дочери, что шлейф скандалов и браков, тянувшийся за Гамбаром, и большая разница в возрасте только прибавляют ему мужественности и привлекательности. А с мамой в этом вопросе трудно было поспорить. У нее было три удачных брака, и каждый последующий лучше предыдущего. Гамбар и в самом деле обращался с Сарой бережно и ласково, старался не демонстрировать ей изнанку жизни. До сегодняшнего дня у него это получалось. Сара подошла к зеркалу, подумала о том, что его придется завесить. Всплыло в сознании ее отражение в обнимку с Гамбаром. Он тогда сказал, что представить не мог, что вот такая юная красавица когда-нибудь будет его женой. Преувеличивал, конечно. Не одна юная красавица согласилась бы поменять свою юность и очарование на земные блага, предлагаемые Гамбаром. Учитывая возродившиеся мусульманские традиции, их могло быть несколько.
…Хирург, вернувшись в свое отделение, столкнулся нос к носу с щуплым мужчиной, ждавшим его. Мужчина прошел следом за хирургом. Закрыл за собой дверь, сел на стул, не дожидаясь приглашения.
– Гамбар киши отдал Богу душу? Что-нибудь успел сказать?
Хирург внимательно посмотрел на сидевшего напротив человека. Главная особенность его внешности заключалась в отсутствии всяких запоминающихся, отличительных черт. Такую внешность совершенно невозможно описать при необходимости.
«Именно таким и должен быть осведомитель. Идеальная кандидатура», – подумал он.
– Вы родственник Гамбара и ждете наследства? – хирург не скрывал насмешки.
– Жду, только не наследства, подробного отчета от тебя. – Он встал, обошел стол и подошел к хирургу вплотную. – Ты же не мог не заметить дырку в сердце?
Человек осклабился, и хирург подумал, что этот оскал, может быть, и есть отличительная черта осведомителя.
– Знаешь, наверное, что бывает с теми, у кого не в меру длинный язык. Профессия у тебя такая, нервная. Не в первый раз покойника латаешь? Я не прав?
– Вы ошиблись адресом, – хирург намеренно обратился к нему на «вы». – Я к вашему ведомству не имею никакого отношения. И отвечать на вопросы не намерен.
Хирург поднялся. Осведомителю не оставалось ничего другого, как уйти по-английски, не попрощавшись.
…Гамбар пребывал в том состоянии расслабленности и покоя, о котором мечтал очень давно. Почти исчезли его тяга к алкоголю, потребность бесконечно подстегивать себя. Он бродил по берегу, иногда выходил в море на старой, залатанной лодке. Научился ловить сетью рыбу. Время от времени вспоминал свою жизнь, но не потому, что скучал по ней, нет. Пытался найти в прошлом хоть одного человека, с которым хотелось бы увидеться, обрадовать вестью о том, что он жив. Не нашел. У Гамбара появилась редкая, вернее уникальная возможность начать все с чистого листа. Как говорят экстрасенсы, которыми увлекалась его милая Сара, возможность реинкарнации. К тому же у него есть большое преимущество в сравнении с реинкарнированными особями. Он прекрасно помнит свою прежнюю жизнь, постарается избежать прежних ошибок и воспользуется бывшим у него опытом. С инопланетянами у него получился идеальный контакт. Совершенно деловые отношения. Они помогут ему в новой жизни, которую Гамбар себе выберет. Возможности у них неограниченные, куда большие, чем у любого земного владыки. Гамбар просто постарается помочь им разобраться в психологии землян. Все прочие условия существования землян, все, чем они так гордятся, – для них детский лепет. А вот как эти дети-земляне будут себя вести в ближайшем будущем? Можно ли использовать их агрессию, неуемную жадность в собственных интересах, в интересах жителей планет, совершенно не похожих на Землю? Гамбар не пытался в общении с ними применять уловки, пригодные для общения с людьми. Угадывать их скрытые мотивы, использовать совершенно естественные для людей потребности в своих целях. Все, что пропагандирует Дейл Карнеги, для них непригодно. Они другие. С пришельцами нужно быть предельно откровенным и естественным. Они владеют приемами телепатии. Могут читать скрытые мысли, как если бы твоя голова вдруг стала прозрачной. Гамбар на минутку представил себе, какая наступит жизнь, если все вокруг станут говорить то, что думают. Ему стало смешно. Начальник вместо того, чтобы сказать: «Контроль за подведомственными организациями нужно осуществлять каждый месяц», вдруг заявил бы: «Гамбар, ты забыл? Скоро конец месяца, пройдись-ка ты по всем этим болванам и собери дань, пусть не забываются и помнят свое место». Или его дорогая теща вместо дежурного: « Что ты такая бледненькая, доченька, муж совсем не уделяет тебе внимания?», скажет: «Старый дурак, взял молоденькую, теперь уж будь добр, умасливай и ее, и меня, ведь как я захочу, так и будет». Потребовалось много времени для того, чтобы научиться искренности. Все равно, что заново учиться ходить. Еще сложнее. То и дело Гамбар ловил себя на естественных для него, прежнего, приемах. Тренировался. Учился концентрировать свое внимание на одном предмете, не отвлекаясь на сопутствующие, чтобы проще общаться с ними, чужими.
Они договорились, что будут видеться каждое новолуние. Новый месяц должен был народиться через ночь. Гамбар был беспокоен, хотелось выть на луну волком, он попробовал, глухо завыл, повернув лицо к луне. Получилось очень похоже, тут же ответила надсадным лаем далекая собака. Гамбар вздрогнул. Очень недалеко мы ушли от братьев наших меньших, стоило завыть волком, чтобы убедиться в том, как мы похожи.
…Тарелка приземлилась, как всегда, бесшумно. Гамбар опять прозевал момент ее приземления. Обнаружил их, когда «киллеры», как он ласково называл про себя инопланетян, открыли дверь в хижину. Они вели себя как хозяева. Да они и были хозяевами. Не спрашивая разрешения, оба молодых человека, в неизменных черных очках уселись на кровать.
– Гамбар, ты совершенно оправился. Помолодел. Можно с тобой говорить о серьезных вещах. Нас давно интересует проблема вашей местности. Мы наблюдаем за перемещением большого числа людей. В чем дело? Нам казалось, что у вас есть все природные ресурсы, необходимые для жизни на вашем этапе развития. Почему такая жажда перемены мест? Мы также наблюдали военные действия. Это нам понятно. У нас на планете время от времени происходят войны. Я полагаю, что причины, побудившие вас к столь кардинальному разрешению споров, достаточно веские. – Молодой человек говорил на очень правильном языке, без жаргонизмов, как иностранец, долго учивший чужой язык и успешно справившийся с задачей.
– Я постараюсь объяснить вам то, что кажется мне самому понятным. Вся трагедия в том, что, поразмыслив над перечисленными вами вопросами, ни один разумный человек не сможет дать вам вразумительный ответ. Любое объяснение будет казаться неправдоподобным. Вы сказали, что интересуетесь нашей местностью. Почему именно нашей? Чем она вам приглянулась?
– Приглянулась? – Пришелец вопросительно посмотрел на Гамбара.
– Понравилась. Приглянулась, значит понравилась.
Первый раз за все время общения с Гамбаром пришельцы казались смущенными. Скрывать свои мысли и намерения им было несвойственно.
– Гамбар, вам наверняка не понравится то, что я вам скажу. Но вы задали вполне резонный вопрос. На нашей планете у ее жителей совсем другие потребности, если сравнивать их с жителями Земли. Самая большая ценность у нас ничуть не похожа на ваши бумажки, которые вы называете деньгами, ради которых у вас происходят даже войны. Я не сразу понял эту вашу особенность. Наблюдая за ведением военных действий в вашей местности, я обнаружил большие странности в том, как вы воюете. Один из городов, который вы оставили по не понятным мне причинам, простоял пустым трое суток. Противник не решался войти. Опасался, вероятно, что город заминирован. В конце концов они вошли и также удивились, как и мы. Город был пуст. Все дома целы, стоят в ожидании новых хозяев. Я долго бился над этой загадкой. Придумал множество невероятных версий. Возможно, рассуждал я, у вас есть новый вид психотропного оружия, к примеру, закодировав оставшийся скот, вы воздействуете на противника и таким образом хотите получить решающее преимущество в войне. Мало ли других способов ведения войны, которые вы не используете? Однажды совершенно случайно в поле нашего наблюдения попался военный, одетый не так, как обычно бывают одеты ваши солдаты. На нем была новенькая форма, с иголочки. Так говорят?
– Говорят, говорят, не отвлекайтесь. Вы подошли к теме, которая интересует не только вас. – Гамбар помрачнел.
– Странно, я был уверен, что все, что касается землян, вам должно быть прекрасно известно.
Гамбар промолчал.
– Вернемся к нашим баранам. Кажется, так вы говорите, когда возвращаетесь к обсуждаемой теме.
Инопланетянин в глазах Гамбара был не в меру ребячлив.
– Правильно, говорим мы именно так, но если я вам сейчас начну объяснять, почему мы так говорим, то мы никогда не ответим на поставленные вами вопросы. Но вы, как всегда, попали в точку. Вернемся мы именно к баранам, хотя и в фигуральном смысле. – Гамбар криво усмехнулся.
Инопланетянин не стал углубляться во множество фигуральных значений такого странного для него языка, а вернулся к теме беседы:
– Этот самый военный был очень активен, мы наблюдали вертолет , в котором он перемещался по всем точкам театра военных действий. – Молодой человек чуть заметно улыбнулся, произнося слово «театр». Гамбар подумал, как точно он попадает в цель. Да, да – «театр».
– И наконец у нас был установлен с ним контакт. Тогда все прояснилось. Рассказывал он невероятные вещи. Мы долго потом разбирали запись нашей беседы. Некоторые из понятий так и остались вне нашего восприятия. Может, вы когда-нибудь объясните нам, что они означают. Например, « патриотизм», «суверенитет». Но самое главное, что все, что он говорил, не имело ничего общего с его мыслями. Вы же знаете уже немного, как мы устроены. Я так быстро научился говорить на вашем языке потому, что читаю ваши мысли. С военным было много сложнее, он думал все время о другом. Даже картинка возникала у него в сознании. Какие-то зеленые бумажки. Вот тогда я столкнулся с понятием «деньги». Мне было сложно такое представить, но, регулярно наблюдая за вами в течение года, я понял, что прав. Когда я в первый раз заявил об этом на межпланетной конференции по проблемам энергии, меня подняли на смех. В своем отчете я отметил, что бумажки, называемые деньгами, можно обменять на все источники энергии, существующие у вас. Как веселились все наши признанные авторитеты! Сегодня они относятся ко мне серьезнее, хотя у меня осталось много оппонентов. Правильно я сказал это слово? Оппонент, – пришелец улыбнулся.
– Совершенно. Но вы отвлеклись. Вы говорили о ваших ценностях, а вернулись к нашим грязным деньгам. – Гамбару не хотелось продолжать разговор о войне. Он и так знал о ней слишком много.
– Да, конечно, самое главное для нас – это источник энергии. Возможность потреблять энергию. Самое большое богатство. Мы давно не используем такие архаичные источники энергии, как нефть или расщепление атома. Вы еще поймете наши заботы, правда, не скоро. Ваши сегодняшние источники энергии приведут к столь необратимым катастрофам, что для того, чтобы продолжать жить на вашей планете, вам придется изобрести что-нибудь новенькое. Я правильно сказал «новенькое»? Так говорят?
– Говорят, говорят. – Гамбар начинал сердиться: «Серьезный разговор и на тебе, клоунские выкрутасы». – Послушайте, у меня от ваших заявлений голова кругом идет.
– Куда идет? Кругом?
– Кругом, значит, я ничего не понимаю. Пытаюсь, но безуспешно.
– Ну, не расстраивайтесь, наши ученые тоже никак не могли поверить, что какие-то бумажки могут иметь такую власть. Источник энергии. Мы подошли к самому главному. У нас, на нашей планете, и не только на ней одной, самая большая ценность – это источники энергии. Скажи лучше ты, Кам. – пришелец неожиданно обернулся к своему товарищу, впервые обратившись к нему. Кам покрутил головой и заговорил странным, механическим голосом.
– Гамбар, то, что ты сейчас услышишь, ты не должен разглашать.
« Сейчас этот странный тип говорит так, как представитель известного учреждения», – подумал Гамбар.
– Как называется известное учреждение? – Тот же механический голос легко прочел и высказал вслух мысли Гамбара.
– Никак. Не важно. Мы говорили об источнике энергии.
– Вы не могли не понять, что иногда мы пользуемся вашей энергией для подзарядки наших болидов. Это может быть электрическая, тепловая, атомная энергия, любая. Мы познакомились с вами именно при подзарядке наших аппаратов. Вы помните, на дороге, когда внезапно остановились все машины. Нам необходимо совсем немного времени, чтобы забрать энергию. В тот раз нам хватило пяти минут вашего земного времени. А дальнейшие события вы вспомнить не можете.
– Не могу, хотя не уверен, что у меня была амнезия, то есть потеря памяти, – Гамбар усмехнулся
– Никакой амнезии, вас пытались убить. Не отвлекайтесь, я говорю с вами о серьезном.
«Все-таки удивительно, насколько по-разному мы, земляне, и они воспринимаем события. Для него то, что меня пытались убить, – пустяк. А для меня – это самое что ни на есть главное. Хотя для любого другого человека моя смерть – такая же ерунда, как и для пришельца». Гамбар старался не думать о своей возможной смерти, понимая, что чужие видят не только изменившееся выражение его лица, но и то, что ему хотелось бы скрыть. Мысли о смерти.
В ответ Гамбар услышал все тот же монотонный механический голос Кама:
– Я не землянин, но могу представить, что для вас значит лишиться жизни. Сейчас забудьте об этом. То, что вы услышите, очень важно для вас, землян. Какими источниками энергии пользуемся мы, прилетая к вам? Кроме обычных источников, о них я уже сказал, в качестве источника энергии выступаете вы, люди. – Кам говорил гораздо медленнее первого собеседника Гамбара.
– Как это люди? – Гамбар с удивлением и испугом посмотрел на Кама и перевел взгляд на его друга. Ему хотелось увидеть их глаза, скрытые за темными стеклами.
– Я попробую объяснить. Не знаю, замечали ли вы странную связь между стихийными бедствиями и энергией, излучаемой человеком. Эмоции – вот основной источник энергии, неведомый людям. Громадный всплеск отрицательной энергии рождает вихревой поток энергии. Вы можете проследить все известные вам землетрясения, селевые потоки и извержения вулканов и убедиться в том, что они происходили в тех местах, где люди выплескивали отрицательную энергию в больших количествах. – Кам внимательно следил за Гамбаром. – А сейчас я скажу самое главное, и постарайтесь воспринять сказанное мной спокойно. Мы нашли способ подпитываться вашей отрицательной энергией. Но такая ситуация только вам на пользу. Ваша отрицательная энергия в случае, когда мы используем ее, не вызывает природных катаклизмов, а служит нам.
Вмешался веселый друг Кама:
– Как ты только что сказал? Ката-клизмы? То есть клизмы от Ката или от Кама? Я не расслышал. Ты меня радуешь своей образованностью.
Гамбар задумался. Его самого иногда преследовали подобные идеи. Но он никогда не стал бы высказывать их вслух. Настолько абсурдными они казались. То, что Кам сказал о стихийных бедствиях, совершенно отвечало его умозаключениям. Ему захотелось проверить некоторые свои сомнения:
– Я не могу с вами согласиться во всем. Не все стихийные бедствия происходят в местах скопления отрицательной энергии, произведенной человеком. Иногда они случаются в малонаселенных местностях. Чем вы тогда их объясните?
– Только неразумной деятельностью человека. Перенос рек, плотины, – этот ряд вы можете продолжить сами, вам лучше известны достижения вашей науки, которыми вы так гордитесь.
– А войны, почему войны не вызывают стихийных бедствий?
– В случае войны один вихревой поток отрицательной энергии гасится таким же по силе потоком отрицательной энергии, исходящим от вашего противника. Когда вы убиваете, взрываете, уничтожаете противника, а иногда и своих, энергия расходуется, и природа остается в относительном покое.
Кам замолчал, кивнув Гамбару. Другой инопланетянин внимательно следил за проносившимися молниями-мыслями.
– Если следовать вашим рассуждениям, получается, что вам необходимо, чтобы у нас на Земле все время происходили войны, и таким образом вы имеете неисчерпаемый источник энергии. Вопрос только в том, чтобы мы не зашли слишком далеко и не истребили бы всю человеческую расу. Тогда вы можете потерять драгоценный источник энергии.
– Вы почти угадали. Вы сами ответили на свой вопрос, почему в последнее время мы так интересуемся вашим участком планеты. Именно поэтому. Появилась великолепная возможность подпитаться вашей отрицательной энергией. Вы меньше убьете и разрушите, потому что мы «съедим» вашу отрицательную энергию.– Кам говорил все тем же механическим голосом, лишенным всяких эмоций, и Гамбару было невозможно понять, как он относится к тому, что говорит.
– Можете вы быть до конца откровенными? – Гамбар умоляюще переводил взгляд с одного чужого на другого. – Вы пользуетесь своими безграничными возможностями, чтобы провоцировать новые и продолжать старые нескончаемые войны? Может, вашими молитвами длятся бесконечные конфликты, причины которых уже стерлись из памяти живущих сегодня людей?
– Нашими молитвами? – Кам недоуменно посмотрел на Гамбара.
– Так говорят у нас. То есть вашими усилиями.
Товарищ Кама ответил:
– Не думайте о нас так плохо, Гамбар. Мы ничуть не хуже любого представителя вашей человеческой расы, а в некоторых вопросах даже лучше, хотя бы потому, что мы не можем быть неискренними. Просто не способны, потому что владеем телепатией. Ваша гипотеза о том, что мы являемся виновниками ваших войн, неверна. Нам нет надобности тратить драгоценную энергию на то, чтобы сталкивать вас, людей, лбами. Вы сами так устроены. Ваши жадность и агрессия толкают вас на конфликты. Среди вас есть разумные люди, но их так мало, что не стоит о них беспокоиться. К тому же они всегда в стороне. Они не хотят вмешиваться ни во что. Ваш мир отдан в управление безумцам.
– Да, вы правы. – Гамбар сник. Все самые страшные его догадки подтвердились. Оба молодых человека поднялись.
– Фем, я так и не представился, меня зовут Фем. – Первый собеседник Гамбара пожал ему руку, замешкавшись на минуту от необычности жеста.
– Мы прилетим в новолуние.
Гамбар кивнул. Чужие наверняка прочли в его глазах радость от того, что он останется, наконец, один и будет волен думать, о чем угодно. О жене. О людях в качестве источника энергии.
Пришельцы исчезли так же мгновенно, как и появились. Люк задраили, тарелка поднялась, превратившись в безымянную звезду, и через мгновение исчезла из поля зрения. Гамбар знал от пришельцев, что их летательный аппарат может развивать скорость свыше 50 тыс. км/час, мгновенно останавливаться и менять направление, этим объяснялась способность тарелок исчезать. Человеческий глаз не способен фиксировать их молниеносные маневры. Сколько энергии нужно затратить, чтобы развить такую скорость! Неудивительно, что они обшарили всю вселенную в поисках источника энергии. И, наконец, наткнулись на нас, глупых, тщеславных людишек.
…Сара решила, куда поедет после того, как истечет срок, отведенный для траура. Давно, очень давно, еще маленькой девочкой, она мечтала побывать в Испании. Долго просила об этом Гамбара. Ему все было недосуг. Ехать в Испанию с матерью значило поставить крест на детской мечте. Сейчас, после всех перенесенных страданий, она может себе позволить съездить в Испанию одна. Она взрослая, самостоятельная и богатая женщина. Сара долго, с удовольствием выбирала себе тур. Остановилась на небольшом, почти закрытом для непосвященных турагентстве. В гостиницах и маршрутах, предлагаемых ими, она могла быть почти уверенной в том, что не встретит знакомых, разъезжающих сейчас по всему миру и останавливающихся в отелях, похожих друг на друга, как братья-близнецы. Независимо от страны, они построены с учетом одних и тех же стандартов и отличаются друг от друга разве что каким-нибудь архитектурным излишеством, с учетом местного колорита и традиций. Стандартный набор удовольствий. От таких путешествий остается зыбкое воспоминание об увиденных открыточно-глянцевых красотах и вкусе одного из экзотических блюд. Саре хотелось другого. Почувствовать кровь Испании. Горячую смесь всевозможных культур. Не слушать заунывные, похожие на выученные молитвы, разъяснения гида, а выдумать свою историю понравившейся улочки, мечети, дворца или старого развалившегося домика, прилепившегося к скале.
Арабские мотивы. Невообразимой красоты пейзажи и странные, выплывшие из мечты и детских снов строения Гауди. Увидеть свою, иллюзорную Испанию. Удастся ли ей осуществить смутную, как прерванный сон, и оттого еще более желанную мечту? Можно было предположить, что она увидит то же, что и другие, с весомой разницей в цене, заплаченной, чтобы как можно меньше сталкиваться с бродячими группами вездесущих туристов.
Сара определила день, когда она сможет улететь. Сразу после сороковин она отправится в Испанию. Со стороны ее поступок выглядит естественно, ей хочется побыть одной, чтобы немного прийти в себя после трагических событий. Никто не посмеет бросить в нее камень. И не все ли равно, в конце концов, осудят ее или нет. Она имеет замечательную возможность не думать о таких мелочах.
…Гамбар не мог собраться с мыслями. То, что предложили ему пришельцы, было похоже на фантастический фильм. Ему предстояло выбрать себе новую жизнь, с новым обликом, возрастом и даже полом. Он никак не мог сделать выбор. Гамбар всегда был уверен в том, что самое сложное в земном существовании – принимать решения или, в конечном итоге, выбирать. Выбор есть всегда, даже когда создается полная уверенность в том, что он невозможен. Сейчас от невероятной палитры возможных решений он впал в состояние, близкое к эйфории. Подумать только! Он мог стать совсем молодым. С его-то опытом. Какой грозный соперник для любого преуспевающего дельца! Стать киношным красавцем, от которого будут млеть все женщины. А не попробовать ли стать девушкой? Нежной, тонкой, прелестной и оттого более опасной для мужчин девушкой. Испытать новые ощущения. Понять, что чувствует женщина, когда любит мужчину. Заманчиво. Чем больше Гамбар размышлял над возникшей проблемой, тем меньше ему хотелось меняться. С тем сознанием и багажом опыта, который был у него, ему страстно захотелось остаться Гамбаром. Самим собой. Немолодым, грузным, лысеющим мужчиной. С глазами, пронизывающими собеседника насквозь. С трагическими складками в углах рта. С легкой, несмотря на массивность, походкой. Он заслужил свой облик. Всей своей прежней жизнью он создал себе внешность уверенного мужчины, которому все удавалось в жизни. Он согласится лишь подправить сломанный когда-то нос и немного изменить черты лица, чтобы можно было выдавать себе за другого, не Гамбара. Расставаться приходилось не только с внешностью, но и с именем. Отказываться от старого, добротного, привычного имени, как от изношенной рубашки, жаль. Только после того, как он выбрал себе страну, он стал думать об имени. Гонсалес Агилера. Гамбар сохранил инициалы своего имени. Проговорил много раз, пробуя свое новое имя произнести на разный лад. Грубо, настойчиво, нежно, призывно, тоскливо. Остался доволен. Вдруг вспомнил чуть хрипловатый тембр голоса своей жены Сары. Он соскучился. Захотелось увидеть ее, свою последнюю и самую любимую маленькую Сару. Только сейчас он понял, почему остановил свой выбор на Испании. Придумал такое особенное испанское имя. До этого мгновения ему казалось, что выбор его свободен. Зазвучавший так явственно голос Сары напомнил ему об Испании. Она сама в представлении Гамбара чем-то неуловимым была похожа на испанку. Такая же змеиная грация в движениях, посадка головы и матовый оттенок кожи. Сара, вот кто мечтал об Испании. А почему бы не согласиться с выбором жены. Кто знает, может, однажды судьба сведет их вновь?
…Объявление о посадке на рейс, отбывающий в Испанию, прозвучало уже в третий раз. Все пассажиры, стоявшие у стойки регистрации, прошли испытания таможенного досмотра и терпеливо дожидались приглашения на посадку. Идя по рукаву модуля, соединявшего зал аэропорта с самолетом, Сара заметила впереди себя мужчину внушительных габаритов, легко несшего свое крупное тело. Облик его до странности напоминал Гамбара. Она закрыла глаза, чтобы лучше представить себе ушедшего в мир иной. Похож. Покачала головой, отгоняя навязчивый образ. Она свободна. Повторила шепотом: «Свободна». Усевшись на свое место в салоне рядом с иллюминатором, Сара повернула голову, уступая чувству естественного любопытства, чтобы посмотреть, кто будет ее соседкой или соседом на время всего полета, и замерла на месте. Рядом с ней через пустое кресло сидел тот самый, удивительно знакомый незнакомец, которого она назвала Гамбаром. Словно догадавшись об урагане эмоций, захвативших Сару, незнакомец повернулся к ней, вежливо улыбнулся и представился: «Гонсалес Агилера, бизнесмен». Сара кивнула, не в силах говорить банальности, думая лишь о том, как странно судьба распоряжалась ее линией жизни. Гонсалес Агилера. Она убедилась в том, что это не Гамбар. Он был иностранец, немного моложе, у него другая форма носа, и потом она собственными глазами видела умершего Гамбара. Сара заново пережила всю гамму чувств. Гонсалес казался погруженным в журнал. Сара еще раз окинула его взглядом. Она уже не сомневалась в том, что очень скоро этот иностранец, так странно похожий на Гамбара, станет для нее тем же, кем был Гамбар. Чтобы хоть как-то объяснить себе эту удивительную встречу и свою ничем не обоснованную уверенность, она подумала, что не зря бытует мнение о том, что определенного типа мужчин привлекает совершенно определенный тип женщин и наоборот. Вот и с ней приключилась такая же история. Через час полета уставшая и совершенно потерянная Сара уснула. Голова ее склонилась набок. Гонсалес, внимательно наблюдавший за ней, пересел на свободное кресло, обнял ее за плечи и тихо произнес:
– Ну, здравствуй, Сара.
|
|
