|
Ильяс Эфендиев – писатель, который в своих произведениях возвышает женщину, преклоняется перед ее верностью, жертвенностью. В этом смысле его проза поэтична, и мы можем смело назвать его поэтом.
Его творчество отражает мгновения, когда красота жизни соединяется с истиной и открывшейся разуму мудростью. Эта мудрость исходит не от уроков, преподанных трудностями нашей жизни, совершенными ошибками и грехами, пережитыми потрясениями, страданиями, раскаянием или потерянностью. Это победа человека, осознавшего себя как личность, умеющего правильно оценить себя, нашедшего себя в этом мире, при понимании необходимости светлых и горьких переживаний для достижения полного счастья.
Парадигма творчества Ильяса Эфендиева напоминает примеры благородства, поразившие меня в произведениях Чибран Халил Чибрана: не торопись с упреками в адрес тех, кто дает тебе камень, когда ты просишь хлеба. Может, так оно и лучше… А если так, то, наверное, нужно оценить это как благо?
Именно так выводится формула мудрости.
Поэтичность творчества Ильяса Эфендиева – в мудрости, дающей наслаждение, наполняющей человеческую душу восхищением. С этой точки зрения трудно вместить его творчество в рамки прозы или драматургии, наиболее точно это можно охарактеризовать как «Театр Ильяса Эфендиева». Все, что выходило из-под его пера (души) можно назвать песнями, посвященными человеческой мечте и красоте.
Суть его прозы – в призыве выслушать человека, подняться до вершин его духа, понять всю его глубину. Но это не призыв-крик, а призыв-шепот (самые глубокие чувства, горькие и сладостные переживания не выносят крика), но этот шепот пробуждает человеческий дух, поражает разум. «Я понял, что каждого сбившегося с пути человека можно направить на путь истинный, доверив ему работу по способностям и возможностям. Для этого надо найти путь к его душе. Мы должны узнать друг друга глубже, должны найти дорогу к человеческим сердцам и методы воздействия на них, у нас есть все возможности для этого». («Ивовый арык»).
Нурия – героиня Ильяса Эфендиева, нарушая гармонию и покой прошлой жизни писателя, мстила за себя, и месть эта выражалась в том, как она терпеливо переносила невыносимые трудности и горести. Необъяснимость такого поведения мучила писателя до конца дней и, видимо, он так и не смог понять ее причины. Также, как не смог понять причины изменившегося поведения парикмахера Амраха.
«Этот человек никогда не уходил из моей памяти. Я знал, что лысый Амрах был когда-то парикмахером. Отец не раз отводил меня к нему стричься. И Амрах всегда с большим уважением встречал моего отца.
Я никак не мог понять, почему парикмахер Амрах, став членом городского совета обращался с нами как со своими врагами? За что он мстил нам? Почему он вдруг стал таким жестоким?» (роман «Не оглядывайся, старик»).
Этот роман, вышедший в начале 80-х годов, был на самом деле отражением Времени, он, как вспышка молнии осветил на миг темную ночь, прояснив многие проблемы.
Почему Ильяс Эфендиев сжег свои дневники? Ведь дневники дают возможность встречи с прошлым. Не лишаемся ли мы в таком случае этой встречи?
Что было в прошлом? Мечты?!
Может, современная реальность смеется над так бережно хранимыми мечтами, принижает их, и тогда уничтожение дневников было своеобразным протестом ранимого писателя против несправедливости?
И вот теперь, спустя десятилетия, предостережение «Не оглядывайся, старик» воспринимается как оригинальный прием писателя; на самом деле – это призыв не забывать прошлое, изучать его, завет не позволять уничтожать корни былого. Очень тонкий психологический прием: интерес к запретным темам, влечение к тайнам, стремление мобилизовать весь разум на пути познания всех глубин, страстное желание пройти до конца по этому пути… но нельзя оставаться в прошлом и жить только им, дорога неизбежно ведет в завтра, в будущее, и свет этого неясного будущего влечет с еще большей силой, и это есть неизбежность жизни.
Творчество Ильяса Эфендиева стоит на перекрестке прошлого с будущим, оно – как завет умудренного доброжелательного аксакала, указующего путь. Соединяющий, разделяющий и синтезирующий.
Не каждый писатель обладает столь колоритным и сочным языком, оставаясь при этом верным своему стилю. Есть нечто, делающее творчество Ильяса Эфендиева узнаваемым, и это связано с гражданственностью автора. Если прочесть любое его произведение, даже не зная автора, гражданская позиция, жизнелюбие, отношение к красоте сразу выдают Ильяса Эфендиева.
С его именем связано появление в нашей прозе лирико-психологических романов, показ внутреннего мира человека, с привлечением внимания к проблемам морали. Достаточно вспомнить, какой резонанс вызвали повесть «Мостостроители» и образ Сарьи. В 1960 году И.Эфендиев с нескрываемой авторской симпатией, со своим, особым стилем подачи образа, вырвал из лап общественной критики Сарью с ее поступками, немыслимыми для женщины, для азербайджанской семьи, ошеломляющими и раздражающими обывателей. Язык Ильяса Эфендиева, внутренняя чистота и искренность образов заставляют «принять» Сарью. Для «принятия» Сарьи важную подготовительную роль сыграл вышедший двумя годами ранее роман «ИВОВЫЙ АРЫК». Написанный полвека назад, он и сейчас с интересом читается молодым поколением, что говорит о том, что призыв к духовному росту и обновлению, сохранению чести во все времена пробуждает в людях благородные чувства, заставляя обращаться к своей душе, читать повесть своего сердца.
Как писатель, Ильяс Эфендиев тонко чувствовал внутренний мир женщин, ценил их чувства и самоотверженность, всегда становился на их защиту, умел женскими глазами смотреть на жизнь, и этим выгодно отличался от своих собратьев по перу. Его герои – это люди, живущие в разных эпохах и при разных государственных строях, но всегда остающиеся верными принципам мужества, достоинства, чести, верности традициям и принципам морали, доставшимся от предков.
Произведения Ильяса Эфендиева настолько наполнены национальным колоритом, что другим веяниям места просто не остается. Он впитал в себя жизнь родного края, ее колорит и культуру, и все это богатство вылилось на страницы его произведений. Но это отнюдь не мешало ему оценивать современный меняющийся мир, напротив, привнесло в его произведения, в отношение к будущему, кипучую энергию молодости.
Такие произведения как “Ружье”, «Не оглядывайся, старик», “Сказка о ханской дочери Санубер и ашуге Садыдыхчане” настолько точно описывают быт, жизнь, этнографию карабахцев, что их можно смело назвать энциклопедией жизни Карабаха – Гарабагнаме. Хочется вспомнить слова Яшара Гараева: «Сегодня среди всех карабахских поэтов и прозаиков больше всех Харыбюльбюль свои песни поет устами Ильяса Эфендиева».
А печаль этой песни может понять только «сердце, окаменевшее от молчания».
Надежда на лучшее, любовь к жизни, которой полны произведения Ильяса Эфендиева, роднят их с нашими сказками. Так же, как в сказках герои и мудрые старцы спасают нас от страшных дивов и жестоких людей, так и Мурадзаде, Эршад, Шахмар, Охотник, Гасанзаде, Атаев своим благородством, смелостью завоевывают доверие читателя, заставляют верить в справедливость, великодушие, в чистую любовь, в красоту.
Истинное творчество – это ставит перед нами вопросы о жизни, о человеке, и о межчеловеческих отношениях, о смысле жизни. Эти различные картины жизни помогает осознать нашу слабость и вместе с тем учит противопоставлять ей волю, веру, обогащает жизненный опыт, изменяет мировоззрение и характер.
Повесть “Кровельщик и алый цветок” настраивает читателя именно на этот лад. Человеческая жизнь имеет значение только тогда, когда человек живет для кого-то, когда его кто-то ждет. Это история о старом кровельщике. У него никого не было, кроме помощника-кровельщика и воспоминаний. До прихода тихой девочки с красными бантами. Но в отличие от алого цветка, девочка с красными бантами оставила печальный след в его жизни, уже клонящейся к закату: «…Довольно долгое время он стоял, уставившись в темные окна. Как будто эта темень за окнами была вечностью, и он к этой вечности присоединился. Но сознание его работало. И это сознание состояло из надежды и света…»
Среди созданных в Азербайджане в ХХ веке больших, ярких произведений, особое место занимают пьесы Ильяса Эфендиева, опирающиеся на традиции национальной драматургии и оказавшие огромное влияние на ее развитие. То, что он обратился к созданию драматических произведений, было очень ответственным шагом – ведь до него были написаны пьесы такими драматургами, как Гусейн Джавид, Джафар Джаббарлы, чьи произведения составляют золотой фонд азербайджанской драматургии. Существовали классические традиции, заложенные Мирза Фатали Ахундовым, Наджаф-бей Везировым. Ильяс Эфендиев смог найти свою дорогу на этом пути и получил признание азербайджанского зрителя. Его каждая пьеса становилась ярким событием в культурной жизни страны и высоко оценивалась специалистами.
Азербайджанский театр, благодаря пьесам Ильяса Эфендиева, пережил национальное возрождение, обратился к своей исторической памяти. Такие пьесы, как «Хуршуд-бану Натаван» (1978),”Счастье влюбленных в аду” (1989), “Дочь правителя” (1991) стали призывом к свободе, независимости, и стал логическим продолжением пафоса 30-40 годов, но этот пафос борьбы не утомлял человека, а связывался в звенья единой цепи.
В 90-х годах, когда открылись многие неизвестные трагические страницы истории Азербайджана, устами своего героя Агабейим-Аги Ильяс Эфендиев говорил: «Да поддержит вас Создатель, чтобы вы, герои Азербайджана, не ослабли и не выронили своих мечей. Это не только наша трагедия. Ибрагим-хан, поверив словам русского царя, не только сам покорился ему, но и обрек на страдания наши будущие поколения. Дорогие мои соплеменники, азербайджанские тюрки никогда не покорятся царям, говорящим на чужом языке. Мы всегда будем бороться за свободу».
Необходимо отметить, что Ильяс Эфендиев обладал совершенно особым, только ему присущим стилем в азербайджанской литературе и драматургии. Он никогда не разделял свою жизнь на творческую, общественную, государственную, не впадал в чиновничье мещанство, но всю свою жизнь посвятил служению Слову. Чиновничье кресло могло бы спасти его от критики созданных им в литературе образов, и возможностей занять его у него было немало. Трудно сказать, почему он не воспользовался этими возможностями, может не смог примириться с режимом или тому помешал «трудный характер». Думается, что обе эти причины имели место. Люди, общавшиеся с ним, утверждают, что «насколько он был мягок с теплыми, добросердечными, романтичными людьми, настолько был непримирим к порочным и безнравственным людям. И его герои всегда выражали его точку зрения, как своими моральными качествами, так и в поступках и словах».
Ильяс Эфендиев человек, «который любил только раз в жизни». Эта любовь – писательство.
Думаю, никто не сможет сказать точнее об этом писателе, чем Имамверди Абилов, интеллигент в самом высоком значении этого слова, бережно хранящий воспоминания об Ильясе Эфендиеве: «Ильяс Эфендиев отличается не только красочным стилем своих произведений, тонким интеллектом, личным достоинством, но ему удалось прожить жизнь романтичную, поэтичную и на уровне личных взаимоотношений»…
Перевод Натаван ХАЛИЛОВОЙ
|
|
