|
Прелюдия этимологическая
В учебниках по общей хирургии английский и, соответственно, русский эквиваленты арабского слова «джеррахия» – «хирургия»/«surgeon» этимологически восходят к греческим терминам, выражающим понятия «рука» и «движение»: «chier» и «ergon». В свою очередь, собственно корень «джеррах» имеет толкования – «ранить», «рассекать (плоть)». Таким образом, абстрактное «движение руки» естественно преобразовалось в понятие, обозначающее конкретный род человеческой деятельности, который, важно заметить, развивался и совершенствовалcя главными образом в ходе ведшихся человеком войн. В свете этого не удивительно, что самые знаменитые хирурги в мировой истории, и швейцарец Парацельс, и французы Нострадамус и Амбруаз Паре, и англичанин Ларрей и, наконец, знаменитый россиянин Пирогов, свои капитальные медицинские труды написали именно на основе практического опыта, полученного ими во время военных кампаний.
Заглянув ещё в один словарь, я выяснил: слово «Мюрсал» – одного корня с термином «расул», то есть содержит в себе значения: «избранный», «спаситель», «посланник» и т.п.
Нумеро-генеологичская интермедия
Родился 4-го ноября 1919-го, в пору, когда Азербайджан спустя несколько столетий вновь обрёл свою государственную независимость, а Баку впервые в истории стал столицей нашей страны. Тогда же был учреждён и начал функционировать Бакинский Государственный университет, ректором коего некоторое время состоял близкий родственник М.Караева – Абдулла Караев, факт, лично мне случайным не представляющийся. Рассказывают, что брат Мюрсала – будущий великий композитор Кара Караев, ещё крошкой, сидя на руках у матери, с неизменным одушевлением наблюдал маршировавших по улице и распевавших военный марш солдат национальной армии, пытаясь воспроизвести эту мелодию неверным своим голоском. Как впоследствии скажет один из коллег Мюрсала о нём самом и его роде: такие, как Караевы, искони составляют «золотой» генофонд Азербайджана.
Кстати, отмеченный год примечателен, в числе прочего, также поистине революционным научным открытием в медицинской науке – получением группой российских учёных-медиков стандартной сыворотки для определения группы человеческой крови.
Медицину избрал делом своей жизни отнюдь не случайно. Отец Мюрсала, Абульфаз Караев, выпускник Одесского Медицинского университета, – основоположник национальной педиатрии, организатор одного из первых в Баку детских медицинских учреждений, истинный патриот и образцовый азербайджанский интеллигент, в совершенстве владевший несколькими иностранными языками. Впоследствии, за своё участие в государственных структурах АДР, А.Караев подвергнется преследованию со стороны сталинского режима.
Друзьями семейства Караевых были Нариман Нариманов, Гусейн Джавид, Сеид Гусейн, первый президент национальной Академии наук Мирасадулла Миркасимов, Джамиль-бек Лемберанский, другие выдающиеся деятели Азербайджана, что, с несомненностью, оказало серьёзное влияние на становление Мюрсала как личности. Кроме того, все дети в семье Караевых получили изрядные домашние выучку и воспитание под присмотром гувернантки-немки, приучившей их к прилежанию и к основательности суждения.
Как рассказывают, мать семейства, Сона-ханум, дочь одного из известнейших бакинских юристов, Искендер-бека Ахундова, одна из образованнейших женщин своего времени, известная поэтесса и писательница, неотлучно находилась при своих детях, имея обыкновение – по собственным её словам, – уложив по правую сторону от себя Кару, а по левую – Мюрсала, проводить ночи вместе с ними. Возможно, это также поспособствовало тому, что оба её чада в итоге выросли в людей изрядного таланта. Однако тут мы невольно вторгаемся в сферу психоанализа, каковой задачи изначально себе не ставили.
Тема сопутствующая: внепрофессиональная
Очень любил музыку, увлекался игрой на саксофоне и лишь вследствие полученной на фронте контузии вынужденно отказался от этого своего хобби.
Читая его научные записки и письма, убеждаешься в недюжинности литературного дарования их автора. М.Караев, об этом, наверное, знают немногие, блестяще владел словом. Так, в одной из своих записок он весьма образно замечает:
«Оставлять решение задачи на завтра, утешаясь относительной удовлетворительностью существующего положения вещей, есть, примерно, то же самое, что отсрочивание битвы вплоть до той поры, когда поле брани не сделается раскисшим и ни на что не годным…»
Очень любил фильм «Серенада солнечной долины». Я специально раздобыл и просмотрел этот снятый в 1941-м году чёрно-белый американский фильм с чарующей музыкой Глена Миллера. Дивные мелодии “Это произошло в Солнечной долине” и “Чаттанугу Чу-чу”, вдохновенная игра на саксофоне самого Миллера, искромётная пляска чернокожих танцоров-чечёточников, головокружительные трюки каскадеров-лыжников… Думается, эта немыслимая и вместе с тем пленительная сопряжённость контрастов – снежная сказка, проникнутая чисто южной экспрессивностью в мелодике и движении, как нельзя более соответствовала духу нашего земляка, смуглолицего юноши-атлета, будущего светила медицины – человека, в котором в исконной гармонии пребывали холодный (снег) ум учёного, филигранная отточенность (степ, кинотрюкачество) пластики хирурга-практика и горячность южного сердца.
Тема основная: профессиональная
42-й… Сразу по окончании лечебно-профилактического факультета АМИ отправляется на фронт военврачом-хирургом. Возглавляет медперсонал воинского эшелона, действовавшего на Курской дуге. В ходе сражений за Краснодар получает боевое ранение, а вслед за тем и боевые награды: орден Красной звезды, медали – «За оборону Кавказа», «За победу над Германией», «За отвагу», прочие воинские регалии.
Обладал виртуозной хирургической техникой. Рассказывают, как-то раз, серьёзно повредивший накануне правую руку, успешно провёл операцию одной левой.
Имел дар провидения. Так, прооперировав некоего пациента, поступившего в больницу с незначительной травмой, затем, внимательно к нему присмотревшись, предупредил: «Будьте осторожны, есть большая вероятность того, что вскоре вы вновь к нам попадёте». И действительно, два года спустя человек этот повторно поступил в больницу – на сей раз с тяжёлым ножевым ранением.
Бывало, в иные из ночей Великой Отечественной его «холодное» оружие очищало от свинца и осколков тела до 10 – 15, а то и более раненных оружием «огнестрельным». Порой, по выражению выдающегося русского хирурга Н.Вельяминова, осуществлялись такие «волшебные хирургические операции», когда пациент пребывал уже «в царстве мертвых», из которого его в буквальном смысле возвращал на свет скальпель азербайджанского кудесника-врачевателя. А тут уже, говоря народным языком, необходима было избранность судьбой или, по ибн-Сине, наличие таких качеств, как: эмоционально-волевая стойкость и педантическая аккуратность, мгновенность реакции и способность к пристальному наблюдению, помноженные на высочайшее чувство ответственности. Говоря же современным языком: отменные коммуникативные качества, аналитический ум, долговременная и объёмная память, физическая здоровье, а кроме того – невероятное мужество.
По окончании войны вернулся в свой родной мединститут. В составе выездных медбригад перебывал во всех районах республики. В 53-м защитил кандидатскую диссертацию. В 57-м – стал доцентом кафедры хирургии. С 61-го по 64-й годы исполнял должность главного хирурга Минздрава республики. В 71-м году защитил докторскую диссертацию, после чего, в 75-м, получил доцентуру на кафедре травматологии, ортопедии и военно-полевой хирургии Азербайджанского мединститута.
Был человек долга и чуткого сердца. В любой час дня и ночи отправлялся по вызову к больному, и всегда – с душевным трепетом, с искренним участием к тем, кто нуждался в его помощи. Едва ли не первым из своих коллег-земляков вызвался отправиться в только что переживший страшное землетрясение Ашхабад. Хлопотал об откомандировании его в качестве военврача в воюющие арабские страны.
За самоотверженность в труде и в жизни ему не раз по-дружески пеняли: будь, дескать, похладнокровней, посдержанней, ты же врач! «Лечись, живи, было бы хорошо, если б ты повёл спокойную жизнь...» – советовал Мюрсалу его великий брат Кара. «Думай только о себе», – увещевала сына Сона-ханум. Тщетно! Сотни раз видевший смерть воочию, он плакал, как дитя, над мёртвым телом своего отца (умер в 1952-м году, когда Мюрсалу было 33 года), в связи с этой потерей пережив тяжелейший стресс, от коего так до конца и не оправился. Удивительно? Мне – нет.
Кода в эллинско-азановой мелизматике
Два античных текста, с начальных же строк изумившие меня: Эзоповы «Наставления сыну» и «Клятва Гиппократа». По прочтении первого я задался вопросом: как же такое могло случиться, что дидактические сентенции человека, воспитанного в языческом обществе, столь созвучны оказались основным положениям законоучителей монотеистических религий? Очевидное духовное родство с творением Эзопа обнаружила знаменитая «Клятва», написанная двумя столетиями спустя после «Наставлений». Я имею в виду не общеизвестный её вариант в редакции Всемирной ассоциации здравоохранения (1948-й год), но именно оригинал, зачинающийся словами:
«Клянусь Аполлоном-врачом, Асклепием, Гигиеей и Панакеей и всеми богами и богинями, беря их себе в свидетели…»
Как известно, греко-римский Аполлон – покровитель не только лекарей и муз, но – что мне лично представляется весьма показательным – также и прорицателей и радетелей о собственном духовном и физическом здоровье. В то же время в самой молодой монотеистической религии – исламе одним из имён Создателя – Аллаха является «Целитель».
Доктор Мюрсал Караев… Мусульманин по вере своих отцов, гений целительства в атеистическом государстве, до конца своих дней остался он верен заветам любимца античного божества, по свершении земного своего пути призретый в чертоге Верховного Врачевателя вселенной.
|
|
