|
«Есть только одна подлинная ценность –
это связь человека с человеком».
Антуан де Сент Экзюпери
Восток, как известно, дело тонкое. Кто же спорит. На эту тему размышляют многие, начиная от Редьярда Киплинга, который вбросил в литературу и жизнь одну из самых таинственных и загадочных фраз, которая до сих пор гипнотизирует одно поколение за другим: «Восток есть Восток, Запад есть Запад. И вместе им не сойтись».
Великий Киплинг, как истинный художник, имел в виду некую остроумную метафору, но многие в мире понимают ее дословно, едва ли не как установку, как руководство к действию.
Я же, поскольку имею наследственную склонность к космополитизму, отдавая должное автору «Маугли», никак не могу с ним согласиться, беру на себя грех поспорить с Великим и, замирая от собственной дерзости, говорю: «Спокойно могут сойтись и еще как!»
Для этого, в общем, не так уж много нужно – всего лишь иметь желание, неплохо бы зачатки интеллекта, образование (не обязательно энциклопедическое), открытые глаза и уши, чтобы смотреть – и видеть! – слушать – и слышать! – не только себя самого, но и других, весь мир или хотя бы его часть, и, конечно, нужно иметь доброе сердце. Только и всего!
Если всего этого нет, то нет ничего, и Киплинг прав – вместе им не сойтись.
Я часто думаю об этом, вспоминая своих дорогих бакинских друзей, с которыми мы, не сговариваясь, сошлись на этой идее, не говоря о ней вслух, а думая так и чувствуя…
Это известная, уважаемая и почитаемая в Баку семья не только благодаря ее главе – выдающемуся азербайджанскому поэту Самеду Вургуну, человеку необыкновенно красивому и талантливому. Вся семья – Божьей милостью! – была красива и талантлива – вместе и каждый по- своему – истинная хранительница очага, мать семейства Хавер Рахметовна, сыновья Юсиф Векилов, известный азербайджанский прозаик, общественный деятель, и Вагиф Самедоглу, тонкий, ироничный и философичный поэт, и, конечно, дочь – красавица Айбениз, одна из остроумнейших женщин Азербайджана.
В этой семье присутствовал какой-то невероятный магнетизм, который, в свою очередь, притягивал к ней все светлое и талантливое, что было не только в Азербайджане, но и далеко за его пределами. Магнитные силовые линии дружбы и доброжелательства, которые исходили из них, были направлены во все стороны, их щекочущее действие испытало на себе огромное число творческих и обыкновенных, так называемых, простых людей в самом Азербайджане, в Тбилиси, Киеве, Москве и за рубежом.
Знакомство и дружбу с этой замечательной семьей я отношу к одной из больших удач моей жизни.
Мы познакомились, когда Самед Вургун ушел в расцвете творческих сил, совсем еще молодым, и все светлое и талантливое, что было в нем, симметрично отразилось и усилилось в его детях. Им всегда было чуждо то, что очень заметно в людях не столь одаренных – «пафос дистанции». Говорят, чем старше дерево, тем больше от него тени, а чем старше человек, тем больше от него света. Но в семье Вургуна были молоды все абсолютно – и от них исходило столько света и доброты, что этого хватало на многих и многих.
Лично я всегда чувствовал себя у них в гостях – в соответствии с законом Востока, который неукоснительно культивировался в семье – так, как будто не я у них, а они у меня в гостях. Этот урок высокого благородства, надеюсь, я хорошо усвоил.
Мне нравится, что в столице Украины – Киеве, на улице венгра Мате Залка находится библиотека имени Самеда Вургуна – такой очаровательный просветительский островок Азербайджана в Киеве. И когда мне позвонили оттуда и предложили написать несколько слов, я с радостью согласился, так как все написанное могло бы быть завуалированным открытым письмецом в Баку и объяснением в любви моим друзьям.
У Самеда Вургуна есть замечательное стихотворение «Радуйтесь, дети мои!», известное в переводе на русский язык В.Луговского. И пусть отрывок из удивительно теплого и по-домашнему тихого стихотворения прозвучит заключительным аккордом азербайджанских мотивов в этих коротких записках.
Юсиф, палитру взяв и кисть,
Малюет где-то в стороне,
Перебирает мой Юсиф
Свои забавные листки.
К рассказам бабки в полусне,
Прислушиваясь, Айбениз
Уселась в уголке тахты,
Уткнув головку в кулачки,
И, как котенок,
На руках у нежной матери Вагиф
Свернулся ласковым клубком
И в дреме сладостной притих.
Но почему они молчат,
Мои веселые друзья?
И вдохновенья бурный ток
Не наполняет их сердца?
Мать шепчет им: «шуметь нельзя,
Мешаете труду отца!
Когда стихи читает он,
Для нас цветет отрады час.
Его неутомимый труд
Пусть вдохновляет, дети, вас!»
Нет, нет, любимые мои!
Отрада ваша так светла –
Не умолкайте, я хочу
Вас слышать каждый день и миг.
Ведь лег бы на сердце мое
Злой камень, тяжкий, как скала,
Когда я б слышать перестал
Веселый смех детей моих!
Играйте, милые мои!
Веселью вашему хвала!
|
|
